70 лет победы в Орловско-Курской битве
С 5 июля по 23 августа 1943 года состоялась Орловско-Курская битва, которая по своим масштабам, задействованным силам и средствам, напряжённости, результатам и военно-политическим последствиям является одним из ключевых сражений Великой Отечественной войны, коренным образом изменившая общий ход войны Второй мировой. Орловско-Курская битва известна в первую очередь самым крупным танковым сражением в обозримой истории. В Битве на Орловско-Курской дуге приняли участие около двух миллионов человек, шесть тысяч танков, четыре тысячи самолётов.
Нет ничего лучше описания сути Курской битвы у Бориса Полевого в «Повести о настоящем человеке»: «Немцы думали, по обычаю своему размахнувшись в полную меру своих сил, вонзить нож под лопатку спящему предутренним сном противнику. Но противник только притворялся спящим. Он схватил нападающего за руку, держащую нож, и рука эта захрустела, сжатая стальными, богатырскими пальцами».
К 5 июля 1943 года на данном участке фронта немцы накопили значительные силы и средства – до 50 дивизий. Было огромное количество танков, артиллерии, авиации. Почти миллион солдат. Руководили ими лучшие германские генералы – фон Клюге и Манштейн. Немцы тогда не были слабее, чем 22 июня 1941 года. По сути – и это отчего-то мало кем замечалось, – в июле 1943 года стартовые позиции повторяли июнь 1941-го. А вот результат оказался совсем иным: Красная армия была готова к удару – в отличие от начала войны, хотя и тогда нападение врага предвидели, к нему готовились, войска и технику концентрировали. Почему? Причин несколько.
Во-первых, неизмеримо усилилась разведка. Текст директивы «О плане операции «Цитадель» лежал на столе у Сталина за три дня до того, как его подписал Гитлер. Понимающему – достаточно.
Во-вторых, четкое понимание стратегической задачи верховным главнокомандованием. А именно: глубокая оборона, изматывание противника и затем переход в контрнаступление. Снова разительный контраст с 1941 годом, когда, по признанию немецких генералов, они так и не поняли смысла расположения советских войск перед границей: оно не годилось ни для обороны, ни для наступления.
Еще одна причина – опыт и уверенность войск в своих силах. Уверенность была и в 1941 году, но на деле целые полки впадали в панику перед несовершенными немецкими танками, которые по сравнению с «Тиграми» 1943 года были жестяными коробчонками на слабеньких гусеницах. В 1943 году не боялись уже и «Тигров». Считались, да, но не боялись. Что и показало сражение под Прохоровкой.
И, наконец, последнее, но, наверное, самое главное. То, что Толстой называл «дух войска». Как верно говорилось, на Курской дуге были отступавшие, но не было бежавших. Советские части либо отводились на новые позиции за исчерпанием сил и средств для обороны, либо погибали на месте – мощь удара противника была громадной. Куда выше, чем в 1941 году. Но батальоны продолжали отражать атаки врага, даже утеряв связь с командованием, в полном окружении, в безнадёжной ситуации.
С того утра, как германские войска перешли в наступление на Курск, прошло 70 лет. Официально принято считать, что победа под Курском ознаменовала переход стратегической инициативы к Красной Армии. И это так. Сами немецкие генералы признавали, что эта битва была последней попыткой сохранить инициативу на Востоке: «С её неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте».
Но был у битвы еще один итог. Рана катастрофы 1941 года оставила очень глубокий след в душе армии и в душе народа. И спустя два года та рана продолжала кровоточить, несмотря на победы под Москвой и Сталинградом. Курская битва выжгла эту рану своим свирепым, но спасительным огнем. Остался только шрам, украсивший нашу историю.
Ещё ссылки по теме:
