В книге О.С. Муравьевой «Как воспитывали русского дворянина» автор часто ссылается на произведение Филипа Честерфилда «Письма к сыну». Кто же такой Филип Честерфилд?

Филип Дормер Степхоуп, 4-й граф Честерфилд (1694-1773) – английский государственный деятель, дипломат, писатель, философ-моралист, историк, автор «Писем к сыну».

Будучи на дипломатической работе в Гааге, он познакомился с Элизабет дю Буше, гувернанткой, скромной, красивой девушкой. Ходила молва, что английский посол искусно и лицемерно разыграл свое увлечение этой бедной добродетельной девушкой на пари, которое будто бы заключил в кружке молодых повес своего круга. Но любовь зашла дальше – дю Буше стала матерью сына (1732). Он был назван, как и его отец, Филипом и получил отцовскую фамилию – Стенхоуп. После рождения сына эта женщина жила уединенно, обеспеченная Стенхоупом. Позже Честерфилд женился по расчёту на незаконной дочери Георга I, Мелюзине фон Шуленбург, но законных детей в этом браке не родилось.

Маленький Филип Стенхоуп воспитывался вдали от отца. Однако отец взял на себя материальные заботы о воспитании сына, сам подыскал ему хороших учителей и внимательно следил за тем, как он рос и развивался. Он начал писать письма сыну в ту пору, когда ему не исполнилось еще десяти лет, сочиняя их на трех языках – кроме английского также по-французски и по-латыни, чтобы даже от их простого чтения могла проистекать дополнительная учебная польза.

Это был педагогический эксперимент, в котором наставник сначала чувствовался сильнее, чем отец, они теплы и сердечны, но главное в них – тот учебный материал, который втиснут в письма в изобилии. Речь идет о географии, мифологии, древней истории. Одновременно отец дает все необходимые советы сыну: какие книги читать, как ухаживать за полостью рта, как сморкаться («Не вздумай после этого смотреть, что находится в платке»), как одеваться и, конечно, как вести себя в высшем свете, как расположить к себе общество, как вести себя с женщинами. Без этого успех в карьере и в жизни невозможен. Предостерегает его от соблазнов и грехов, которые когда-то совершил он сам. «Я хочу сделать из тебя СОВЕРШЕНСТВО», – пишет он сыну. Любовь к сыну переходит у него в страсть. Обращение «Милый мой мальчик» сменяется другим: «Дорогой друг».

Вот лишь маленькая толика из наставлений и советов Честерфилда сыну:

~ Если ты хочешь понравиться людям, обращайся к чувствам, умей ослепить взгляды, усладить и смягчить слух, привлечь сердце. И пусть тогда разум их попробует что-нибудь сделать тебе во вред.

~ Надо уметь молчать вообще обо всем, что имеет значение лишь для тебя одного.

~ Хорошее воспитание надежнее всего защищает человека от тех, кто плохо воспитан.

~ Никогда не доказывай своего мнения громко и с жаром, даже если в душе ты убежден в своей правоте, – выскажи его скромно и спокойно, ибо это единственный способ убедить.

~ Кто сам говорит о своих достоинствах, тот смешон, но кто не сознает их – глуп.

~ Знания – это убежище и приют, удобные и необходимые нам в преклонные годы, и если мы не посадим дерева, пока мы молоды, то, когда мы состаримся, у нас не будет тени, чтобы укрыться от солнца.

~ Так же как образованность, благородство и честь совершенно необходимы для того, чтобы заслужить уважение и восхищение людей, вежливость и хорошие манеры не менее необходимы, чтобы сделаться желанным и приятным в беседах и в повседневной жизни.

~ Частый и громкий смех есть признак глупости и дурного воспитания.

Рекомендации звучат современно, не правда ли? Переписка продолжалась 26 лет. Ну а что же «Наше Совершенство»? Последовал ли сын советам отца? Увы!

По свидетельству современников Филип Стенхоуп (младший) был «молодым человеком хорошего поведения», но достаточно заурядным. Он был назначен специальным посланником в Дрезден, но не мог похвастаться ни образованием, ни изяществом манер, хотя и был человеком вполне добропорядочным. Любимый незаконнорожденный сын, имея всяческую поддержку отца (включая место в палате общин) так и не был принят в высший свет. Очевидно, он не оправдывал тех больших усилий и того чрезмерного внимания, которое уделял ему отец; к тому же тяжелая болезнь непрерывно подтачивала его силы.

Развязка наступила быстро. В 36 лет Стенхоуп умер от чахотки на юге Франции. Смерть его была неожиданным ударом для отца – даже двойным. Он ничего не знал об опасности, не подозревал о близости трагической кончины, но он не знал также, что сын был давно женат и являлся отцом двоих детей.

Трагедия для Честерфилда заключалась не в том, что он неожиданно обрел невестку и внуков, существование которых было тщательно от него скрыто; однако эта семья объяснила Честерфилду, почему его сын, из которого он хотел сделать светского человека и дипломата, оказался настолько невосприимчивым к самым заветным из его наставлений: он вел свою собственную жизнь, создавая ее не по отцовским советам, а по собственным побуждениям и пристрастиям, таясь и ни разу не признавшись в том, что очень далек от всего, о чем мечтал для него отец. Они вели совершенно раздельное существование, их интересы не совпадали, словно отец писал в пустое пространство, создав себе искусственный воображаемый образ сына, мало похожий на действительного адресата писем. Тем не менее, горе старика было велико и утрата чувствительна.

«Письма к сыну» были изданы невесткой Честерфилда после его смерти. Они содержат обширный свод наставлений и рекомендаций в духе педагогических идей Дж. Локка. Узкопрактическая нацеленность программы воспитания (подготовка к великосветской и государственной карьере) шокировала многих современников Честерфилда, однако «Письма» были высоко оценены Вольтером как образец эпистолярной прозы XVIII века и искренний человеческий документ. Он писал: «Книга эта весьма поучительна, и, пожалуй, это самое лучшее из всего, когда-либо написанного о воспитании».

Книги Ф. Честерфилда и О.С. Муравьевой есть в нашей библиотеке.

По материалам сайта http://millionstatusov.ru/aut/chesterfild.html